Zabava Abagnale
Большие идеалы или ликвидация.(рассказ о одной болезни)
Болезнь напала на молодого, совсем сильного и полного нереализованных желаний молодого парня внезапно, как наступают холода в апреле. Его большие, и сильные идеалы не могли помочь - все, кого он ими считал, боролись против распространения этой болезни, в целях саморекламы, а вот что делать тем, кто уже... Большие идеалы молчали. Не раз перед белой больничной дверью, за которой выносили приговор - жить или не жить, он поднимал глаза к серому от пыли больничному потолку и взывал к большим идеалам, по очереди, тасуя их, гадая на картах таро просто в коридоре, открывая наугад страницы шекспировских сонет, вспоминая песни, изречения, романы и все чего он еще не сделал, все к чему не притронулась его рука. Он самозабвенно искал выхода, метался в своем теле и искал симптомы болезни. Ранее смуглое лицо стало бледным и жалким, большие серые глаза смотрели с завистью на тех, кто жил - дверь вынесла свой приговор -"болен". Все бы ничего, да чувство  жалости к миру, к его быстротечности и мгновенности, поглотило его. Он оказался не нужен миру, и тот ликвидировал его так жестко...
Тянулись бесконечными белыми нитями, больничными бинтами и вечными минутами дни, отрешенно смотрели глаза в потолок, прийти в себя не мог, не хотел - не за чем! Ничего не сделал, никому не подал руку, жадно смотрел на девушек, не рассказал ничего друзьям, Солнце выводило его нервную систему из состояния прострации. Шторы держали закрытыми. А сквозь них лился красный свет, заливая трауром комнату. Не было понятно, что человек болен -казалось, он сошел с ума.
Жадно ловил и считал телефонные звонки, слышал смущенный голос матери, отвечающей, что не знает где он... Его искали. Да не долго. Он кусал губы, закрывал глаза, молился.
Последней каплей стало унизительное ухаживание, большой парень - не может встать, сходить по нужде, повернуться, в конце концов. Его раздирало чувство ничтожности, а переворачивающая его мать, старушкой, с седыми волосами. А ритуалы умывания, подмывания, обтирания, мытья рук и ног приводили его в замешательство - и он силился встать. Не мог. Кормить мать приходила в скорби, не выказывая, но и не скрывая ее. Назначения врачей оказались чудовищными - уколы и процедуры. Мать, переставшая работать, не спала, и практически ничего не ела. Изможденный почти молодой отец, казавшийся осунувшимся стариком - общее горе!
И кто виновен? Он, только он! Он причиняет боль... Сначала, он крепился, терпел унижения... Ухаживания. А потом сорвался.
Сорвался с ног - встал, помогли встать, оставшись наедине с собой - скинулся вниз с карниза окна.
Но.........
Жизнь не покинула его. Он еще был жив, и лежа на земле, закрыл глаза, вздохнул и почувствовал себя полнейшим инвалидом. Прошептал: "Прости, Господи грехи мои. Не по своей вине". И покинул мир.